Северной Америке с этим очень повезло
Наверное, это трудная, почти невыполнимая задача - передать словами впечатления от Большого Каньона (Grand Canyon, штат Аризона, США). Но поскольку случилась возможность своими глазами увидеть это, не поделиться рассказом просто невозможно.
Хотя, кажется, слов будет совершенно недостаточно. Это как пересказать симфонию. Кстати, в литературе встречается словосочетание "музыка в камне", которое очень даже подходит к общему эмоциональному восприятию каньона. И здесь каждый как бы пытается взять свои "аккорды", а некоторые кладут их на бумагу...
Представьте себе такую картину: вы идете лесистым взгорьем, глаза уже привыкли к ближнему плану, доступному для обзора, где почти привычного вида некрупная сосна впремешку с елями и можжевельником, мшелые россыпи камней тут и там и почти декоративного вида многолетний валежник. Кое-где в укромных местах видны остатки ночного снега: и высоковато (около 2 км), и середина апреля выдалась холодноватой для этих мест. Лес выглядит практически девственным, никаких следов деятельности человека, вот только нахоженная тропа с твердым покрытием напоминает о том, что сюда добрались не только пешие иноходцы, но и менеджеры туристического бизнеса.
И вдруг, словно прерывая подобного рода размышления, вы оказываетесь на самом краю пропасти.
Той самой, которая когда-то в детстве снилась по ночам, когда смотришь вниз - и чуешь, будто вот-вот улетишь в бездну. Вот и сейчас едва ли первое ощущение от увиденного было таким: "Нет, это сон. Этого не может быть. Мне это просто кажется."
Немного успокоившись, можно было разглядеть, что пропасть, конечно, не бездонная. Идущая вниз на сотни метров сначала отвесно, а затем уступами (словно полати в русской бане), ломаная вертикаль каньона просто испещрена утесами и вовсе необычного вида горными формированиями, словно здесь потрудился неутомимый на выдумку мастер.
Погода для обзора в этот день удалась, не было низкой облачности, в иные дни наверняка скрывающей дно ущелья. Там, в далеком низу, скорее, угадывалась, чем различалась своими извивами река. Имя ей - Колорадо, а истоки ее лежат в соседнем (к востоку) штате, который так и называется - штат Колорадо. Вообще существует много производных слов от названия этой реки, но самое величественное ее "произведение" - этот самый каньон, в полтыщи километров в длину, со средней глубиной 1,6 км (более полутора километров!) и средней шириной главного ущелья 16 км (местами - до 29 километров!).
Здесь, на наиболее ближней и самой посещаемой точке обзора с красивым названием Mather Point, от ближней кромки обрыва до противоположного края, угадывающегося вдалеке, было "всего" километров 20. Вниз, до дна ущелья, те самые полтора километра, а высота площадки над уровнем моря - 2.2 км. Таких обзорных площадок немало вдоль дорожки по извилистому краю каньона, и почти все они имеют собственные названия, часто непереводимые (Yavapai Point, Yaki Point, и т.д.), а невысокие барьеры на самом краю обрыва и информационные таблички есть не всегда. Та самая "тропа" от автостоянки и visitor-центра к нашему приходу уже славно поработала, и Mather Point была заполнена группами столь же ошалевших от первого впечатления наблюдателей.
Иноязычный гомон ближайшей группы подсказывал, что им так же, как и мне, не верилось, что противоположная стена каньона так далеко. Казалось, вниз дистанция больше. Конечно, слово "стена" носит здесь весьма условный характер, поскольку за многие миллионы лет природные и геологические условия этих мест сформировали весьма причудливые очертания каньона, прорезавшего это возвышенное плато, как нож масло - только ущелье от "ножа" получилось этаким зигзагом с многочисленными ответвлениями. Но в этом можно было убедиться только по рельефной карте каньона, сделанной по фотосъемке с космических высот (карта, как и многое другое, была выставлена в небольшом здании музея visitor-центра по истории Большого Каньона - мы посетили его уже перед отъездом).
Ближний склон каньона, уходящий из-под ног сразу за "барьером безопасности", рассмотреть с точки стояния по всей вертикали и во всех подробностях просто невозможно. А противоположный (северный) склон хоть и полностью доступен обзору, но так далек, что за едва заметным мерцанием огромной воздушной массы представляется таким же, как поверхность земли при взгляде с летящего своим высоким курсом лайнера. Дальние склоны выглядят просто "гладкими", ближе угадывается какая-то растительность, а в остальном - скалы, скалы, скалы самых неожиданных форм и сочетаний. Но порой на самых ближних утесах взгляд выхватывает редкие желтые "взрывы" - это цветет ракита, неведомо какими силами уцепившаяся за неприметные расщелины. Общее впечатление усиливают редкие высокие облака, синеватые тени от которых медленно проплывают по освещенным солнцем отрогам.
Отдельно надо сказать о красках. Вновь употреблю музыкальный термин. Настоящая симфония цвета словно разыгрывается перед взглядом, который скользит по скалам и утесам, начиная с ближних, потом и дальше, и ниже, и совсем вдаль, и совсем в глубину, где краски уже становятся одним туманным фоном к четким аккордам ближнего плана. Гамма цветов мягкая, пасторальная, и словно семь нот, я бы выделил семь цветов - от бархатно-коричневого до сиреневого и салатно-зеленого, а порой желтого в белых прожилках.
Что до представших взору форм, то особенно запоминаются стоящие на дальних склонах то здесь, то там причудливые "башни". Они смотрят в далекое небо, словно гигантских размеров сиротливые сталагмиты, а некоторые, особенно характерно вылепленные, имеют свои собственные имена, порожденные и зрительными ассоциациями, и ощущениями почти религиозными (отдаленного, часто восточного плана). К примеру - Храм Брахма, Храм Зороастра, Будда, Пирамида Хеопса, Ворота Ангела, и тому подобное. Названия эти, подсказанные незримым духом Большого Каньона, когда-то произнесли вслух люди, вот так же впервые ступившие на этот умопомрачительный порог бездны. Кстати говоря, это произошло совсем недавно в сравнении со многими миллионами лет, в течение которых и создавали каньон сначала океан, после его ухода - река, имевшая во времена оные и более полные воды, и более стремительное течение.
А еще повсеместно и непрерывно способствовал созданию нынешнего вида каньона известный природный процесс с неприятным названием "эрозия". Так проходили за веком век, за тысячелетием тысячелетие. А сегодня по каждому отчетливо видному слою гигантского "пирога", составляющего стены Большого Каньона, можно проследить одну за другой стадии формирования пород, представляющих здесь земную твердь в ее как бы "поперечном сечении". Кстати говоря, на Земле нет больше такого места, где были бы так каллиграфически подробно представлены все периоды, поименованные в учебниках по геологии. При этом возраст скал у верхней кромки этого "геолого-исторического пособия" около 250 млн. лет, а скалам на дне - более чем 2 млрд. лет (эти данные почерпнуты из благоприобретенного в магазинчике при visitor-центре путеводителя по Большому Каньону).
К сожалению, удостовериться в этом лично, то есть рассмотреть камни вблизи, пощупать руками, далеко не просто. Нужна специальная подготовка.
Вниз дорога не закрыта, но требуется, во-первых, официальное разрешение от администрации visitor-центра, а во-вторых, немало времени и сил, а также запасов воды, чтобы совершить многочасовое пешее путешествие по труднопроходимым горным тропам до дна ущелья и реки. Еще целый день потребуется, чтобы взобраться на общедоступный верхний край - на тот же в обратном порядке, или противоположный, столь же восхитительный, но столь же трудный для пеших прогулок.
А для тех, кто хочет "все и сразу", из ближайшего крупного города (это Лас-Вегас, штат Невада, мы тоже приехали оттуда на машине, проделав 250 миль за 5 часов практически непрерывной дороги), существуют специальные вертолетные экскурсии. Есть посадочные площадки и на южном, и на северном краю каньона, и даже внутри его. Фотографируя виды с разных площадок южного края, мы не раз замечали этих крохотных на грандиозном общем плане и потому совсем неслышных "стрекоз". А вот история узнавания Большого Каньона человеком, конечно же, неизмеримо короче геологической биографии этого феномена.
В путеводителе из музея довольно скупо извещается о том, что впервые по достоинству оценили уникальность Большого Каньона, запечатлев его в своих изустных преданиях, индейцы племени Пайут, проживающие и поныне неподалеку от колорадского плато. Лет 400 тому назад, отвечая на вопрос впервые забредших сюда и пришедших в изумление испанцев-конкистадоров, они назвали каньон именем "Кэйбаб", что означает что-то вроде "гора, вывернутая наизнанку". Немножко утилитарный, конечно, подход, но что ж поделаешь, европейцы с поэтическим складом ума появились здесь значительно позже. В том же путеводителе говорится, что первая успешная экспедиция по течению реки Колорадо вдоль всего ущелья состоялась в 1869 году, и возглавлявший ее майор (впоследствии - университетский профессор) Джон Пауэлл нанес на карту первое и на удивление точное изображение этого географического и геологического чуда планеты.
С тех пор известность Большого Каньона начала возрастать в геометрической прогрессии. Достаточно сказать, что в последнее время пионерским маршрутом майора Пауэлла (но на современных надувных плотах) ежегодно проходят до 15 тысяч человек, а на верхнюю кромку обрыва становятся 2-3 миллиона со всего света. Те несколько часов, что провела наша маленькая группа на смотровых площадках, превратились как бы в международный фестиваль восхищения и удивления Большим Каньоном. Чаще всего слышалась, разумеется, английская речь, на второе место я поставил бы численности представителей китайской национальности и их трудно различимых (для меня) соседей из Японии и Кореи (южной, разумеется). За довольно многочисленными также скороговорками по-испански временами слышалась отрывистая немецкая речь, не отставали и французы. Никто и никого не стеснялся и не стеснял, было такое ощущение единства, будто все собравшиеся почувствовали себя просто представителями человеческой цивилизации, такой маленькой перед этим грандиозным полотном вечности. Вопросы политики, экономики, сравнительного бытоописания, еще вчера волновавшие нас, их, всех - все это стало таким ничтожным.
Не знаю, обращал ли кто-то внимание на тех троих, кто общался здесь по-русски, но мы говора соотечественников не слышали. Вряд ли они здесь вели бы себя молча - за исключением первых минут, когда действительно перехватывает дух. А когда мы уже уходили к машине, чтобы переехать на другое примечательное место каньона - Desert View, я бросил, как и другие уходящие, свою монету на своеобразный "стол прощания", у ближней скалы. Этот российский рубль выглядел довольно сиротливо на фоне россыпи монет многих стран, но все же остался представлять здесь наше далекое государство.
Да, Северной Америке очень повезло с тем, что на ее территории есть место, притягивающее к себе взоры людей со всего мира. Но повезло и этому месту. И вот почему. В путеводителе из visitor-центра приводится высказывание одного известного в мире человека, который впервые увидел все ЭТО в 1903 году, но не только поразился и восхитился, но и дал такой совет на счет дальнейшего проникновения цивилизации сюда, в Большой Каньон: "Оставьте всё таким, как есть. Века трудились здесь, вырезая его. Человек же может только замарать это творение природы. Сохраняйте его для ваших детей и для детей ваших детей, и для всех, кто придет после вас, так как это является великим зрелищем, которое должен увидеть каждый.". Это был президент США Теодор Рузвельт, который не ограничился вышеприведенными словами, а предпринял целый ряд мер, вплоть до специального указа от 1909 года, чтобы так и было.
Именно здесь чуть позже был учрежден первый в США Национальный Парк "Большой Каньон". С тех пор и поныне вся "начинка" каньона остается практически в нетронутом виде. Достаточно сказать, что все туристы, идущие внутрь каньона, обязаны уносить все продукты своей жизнедеятельности наверх, к автостоянкам. А благодаря умелому развитию туристического бизнеса можно с уверенностью ожидать, что любопытствующих жителей Земли еще долго будет изумлять и радовать это самое величественное, пожалуй, из естественных чудес света.
Это был словно полет в иные миры. Когда-то давным-давно, впервые увидев в кино кадры с Большим Каньоном, я грустно и совершенно безнадежно подумал: "Вот бы хоть раз в жизни увидеть это своими глазами. Тогда и умирать можно". И вот - увидел. Прошел и проехал вдоль его кромки несколько километров, то здесь, то там замирая от восторга на очередной площадке. А когда пришло время бросить прощальный взгляд в одно из ущелий, где виднелась на дне змейка могучей реки Колорадо - почувствовал новый прилив сил.
Умирать не хотелось. Наоборот, хотелось и вернуться сюда, и еще как можно больше походить, поездить, полетать по нашей такой маленькой, такой затерянной в холодном мировом пространстве, и такой огромной планете, которая на разных языках называется по-разному, но выглядит для всех одинаково прекрасной. |