"Нет. No. Отстань. Not interested. Пацан, вали отсюда!" Кажется, чем не вьетнамское слово "ва-ли", но увы, на настырных продавцов открыток, видеокассет, фруктов, футболок, рисовых блинчиков с начинкой и вообще всего, что можно носить на себе и предлагать иностранным туристам, оно совершенно не действует. Как и любые другие слова. Наши попытки объяснить, почему именно нам не нужна футболка с надписью "I love Vietnam", только усугубляют положение. Мы в Ханое первый день, и еще не знаем, что единственное спасение - четко следовать инструкции, которую некогда давали советским людям на случай, если с ними попытается заговорить иностранец. Не вступать в переговоры, делать вид, что языками не владеешь и всячески демонстрировать, что занят делом. Хотя бы делом осмотра достопримечательностей.
Через пару дней у нас накопится опыт, и мы будем готовы давать советы другим новичкам. Например, такие. Не умиляйтесь, когда совершенно незнакомые люди спешат вам на помощь, видя что вы бессмысленно вертите в руках карту - в следующую минуту вам начнут настойчиво предлагать совсем недорого доставить вас куда нужно на мотороллере. Не радуйтесь, когда сердобольная тетушка за умеренную плату согласится немного приоткрыть запертые ворота и пропустить вас посмотреть знаменитую пагоду - через полчаса, когда у смотрителя пагоды кончится обед, ворота откроются широко и для всех, а плата заметно уменьшится. Не стесняйтесь пересчитывать сдачу - поскольку на лице продавца, которого вы уличите в том, что сдачу он вам недодал, стеснения не будет ни капли. Проявляйте особую твердость на подступах к мавзолею Хо-Ши-Мина в послеобеденные часы, игнорируя лиц мужского пола всех возрастов, бросающихся вам наперерез с криками о том, что мавзолей уже закрыт (что правда), но они готовы за небольшие деньги показать дорогу к другим достопримечательностям, которые еще открыты и с радостью примут туриста.И главное - не раздражайтесь, поскольку изобретательность и настойчивость жителей Ханоя в зарабатывании денег настолько своеобразны, что составляют одну из главных городских достопримечательностей.
Как заработать В первый день Ханой совершенно оглушает многообразием образов, ощущений, звуков и запахов. На второй день немного приходишь в себя и начинаешь собирать коллекцию на тему "100 способов заработать". Моя коллекция началась с крика "Мадама! Мотобайк!". Стоило мне в одиночестве отправиться на прогулку по улицам Ханоя, как этот загадочный крик начинал преследовать меня повсюду. Издававшие его хозяева мотороллеров явно что-то предлагали мне, но что? Мысль о том, что они пытаются продать свои мотороллеры или сдать их в аренду, я отбросила сразу - в панаме, шлепанцах и с фотоаппаратом на шее я меньше всего походила на человека, которых хочет обзавестись транспортным средством, пусть даже таким немудреным. Оставалось одно объяснение - мне предлагали услуги такси. Но как же ими воспользоваться - мотороллер ведь не машина, где для каждого пассажира отдельное кресло. Вскоре я увидела как. Договорившись о цене, клиент усаживался в седло за спиной у таксиста, а чтобы ненароком не выпасть, крепко обнимал его за талию. Мне сразу вспомнились рассказы московских "бомбил" о том, какие неприятные попадаются пассажиры - и бранятся, и дебоширят, и пахнет от них плохо... А ханойским мотобайкерам каково - при таком тесном контакте с клиентом!
Впрочем, покупка мотобайка требует значительных инвестиций. В моей коллекции есть способы, для которых и велосипеда вполне достаточно. Например, на велосипеде можно возить по деревням на продажу разную домашнюю живность - поросят, уток или кур. Для перевозки живности берется двухэтажная проволочная клетка, которая надевается на спину наподобие рюкзака. Оба этажа заполняются живым товаром - и вперед. Первый раз мы встретили такого торговца на трассе аэропорт-Ханой - такси и автобусы обгоняли его, пронзительно сигналя, а он знай себе крутил педали. В клетке за спиной велосипедиста пятеро мохнатых пятнистых поросят тоже не проявляли никакого беспокойства.
Если при наличии велосипеда к торговле поросятами душа не лежит, можно продавать с доставкой комнатные растения. Да не какие-нибудь мелкие алоэ-каланхоэ, которыми торгуют бабушки в переходах, а полновесные пальмы в метр высотой. На багажнике велосипеда нужно соорудить платформу с гнездами для горшков и научиться держать равновесие со своим импровизированным ботаническим садом. Последнее для жителей Ханоя, которые всю жизнь в седле, не проблема. Как-то в центре города мне встретилась хрупкая девушка, перевозившая на багажнике-платформе несколько кадок с цветущими камелиями. Видели бы вы, как грациозно она лавировала в уличном потоке с розовым цветочным облаком за спиной!
Даже такой прозаичный бизнес, как продажа женского белья, в ханойском варианте оказался достоин занесения в мою коллекцию. В торговле главное - найти бойкое место, но открыть на таком месте магазин не всем по карману. Впрочем, кто сказал, что торговать можно только за прилавком? Берете две бамбуковые корзины, подвешиваете их на бамбуковое же коромысло, нагружаете разноцветными трусиками и лифчиками, водружаете коромысло на плечо и отправляетесь обходить торговые улицы. Только имейте ввиду, что без определенной сноровки далеко с такой конструкцией не уйдешь - при ходьбе корпус раскачивается в такт шагам, и коромысло соскальзывает. Поэтому у уличных торговцев особенная походка - они шагают так, что спина и плечи остаются неподвижными, словно плывут в воздухе.
А для людей технического склада в моей коллекции есть суперидея - мобильный велосипедный автосервис. Стартовый капитал минимален - не нужно ни помещения, ни вывески, только ручной насос. Выбираете место, ставите насос на обочине, сами садитесь рядом и ждете клиента со спущенным колесом. Деньги приедут сами.
Как ни жаль портить идиллическую картину, но признаюсь, что настойчивое желание заработать на мне денег однажды все-таки вывело меня из себя. Изменил-таки мне хваленый позитивный настрой, изменил! Дело было в гостинице. Ранним воскресным утром, часов около восьми (т.е. в пять по Москве), в номере моего коллеги раздался звонок. Незнакомый мужчина на английском языке объяснил сонному коллеге, что хотел бы встретиться с нами и поговорить о бизнесе. На вопрос, когда именно ему удобно встретиться, мужчина решительно заявил: сейчас! Коллега к такому напору оказался не готов и предложил отложить встречу хотя бы до завтрака. За завтраком выяснилось, что звонивший - менеджер нашей гостиницы по работе с российскими клиентами. Он поведал нам, что готовится к поездке в Россию для налаживания деловых контактов, и в подтверждение своих слов предъявил программу встреч в Москве. Где-то в начале списка промелькнули слова "Кремль" и "Газпром", и вскоре нам стало ясно, что вручением визитки дело не ограничится - без конкретных договоренностей насладиться кофе и булочками нам не дадут. Горячо пообещав передать координаты менеджера в travel department нашей фирмы, мы попытались продолжить завтрак - но не тут то было. Наш собеседник хотел большего и решил взять быка за рога. Travel department это здорово, но может быть вы оставите мне свои координаты и мы договоримся о встрече в Москве? Когда вам удобно, 16-го или 17-го, в какое время? Тут же словно из воздуха материализовался органайзер, и наш собеседник приготовился записывать. Не знаю как вы, а я называю такой подход политикой выкручивания рук. И встречаться с этим милым господином в Москве не буду.
Драконы Хотя за всю неделю нам не довелось увидеть ни одного живого дракона, мы четко усвоили - за любым поворотным событием в истории Вьетнама тот или иной дракон скрывается обязательно. Возьмите хотя бы историю возникновения вьетнамского народа. В незапамятные времена, когда ни одного вьетнамца еще не было на земле, жил в здешних горах король-дракон. Однажды отправившись на прогулку, дракон повстречал прекрасную принцессу-фею и воспылал к ней страстью. Дракон был молод и по-своему хорош собой, и фея ответила ему взаимностью. Увы, влюбленные недолго были счастливы вместе - видимо, привычки и образ жизни у драконов и фей слишком непохожи. Однако в положенный срок у феи родилось... ну, скажем, потомство. Потомство это имело вид мешка с сотней яиц, - именно из этих яиц и вылупились далекие предки теперешних Вьетнамцев.
При возникновении Ханоя без дракона тоже не обошлось. Вообще-то по-вьетнамски Ханой это не одно слово, а два - Ха Ной, "город окруженный рекой". Однако это название появилось недавно, а раньше город носил имя Танг Лонг, "Город Взлетающего Дракона". Рассказывают, что выбирая место для столицы, король увидел дракона, взлетающего из-за Касной Реки. Видимо, королю, как и нам, драконы до этого на глаза не попадались, поэтому он счел увиденное знамением, прекратил поиски и основал город на речном берегу.
Когда мы пожаловались вьетнамскому коллеге, что во всех легендах драконы присутствуют, а от нас прячутся, он сочувственно покачал головой и пообещал попытаться исправить положение. "Все еще хотите посмотреть дракона?" - спросил он на следующий день, - "Тогда смотрите". Дракон был розовый, кожистый, весь покрытый длинными отростками-рогами... ЭТО было фруктом, сочным и сладким на вкус, с белой мякотью и множеством мелких черных косточек. По-английски фрукт назывался "dragon fruit", а по-вьетнамски "Синий дракон". Почему синий - не имею ни малейшего понятия.
Город Дорога из аэропорта в город идет через рисовые поля. Ярко-зеленые стебли риса плотными рядами поднимаются из бурой влажной глины. Рис повсюду - им занята вся земля, незанятая постройками и редкими кучками деревьев. Рис колышется на ветру как море. То там, то тут покажется из моря фигурка в треугольной шляпе и скроется снова, наклонившись к земле. Задумчивый буйвол цвета кофе с молоком, с глазами восточной красавицы и длинными густыми ресницами, везет повозку на двух колесах. Обода и спицы у колес деревянные - все как на вьетнамской почтовой марке, которой я так дорожила в детстве.
Вдоль дороги рекламные щиты - Nokia, LG, IBM. Все как везде, только вместо привлекательных европейских девушек со щитов улыбаются не менее привлекательные азиатские. На очередном щите - пионер, рабочий и красноармеец со знаменами. Никто из нас не читает по-вьетнамски, но похоже, что надпись над головами знаменосцев обещает очередную победу коммунистического труда. Еще один щит, поменьше, предостерегает от употребления наркотиков - на нем листья конопли, сигарета и черный скелет, засунутый вместо поршня в шприц-переросток.
После шприца на обочине возникает знакомый синий указатель торговой сети "Метро". А за ним и магазин - точно такой как в Москве, только парковка вместо "Жигулей" и иномарок заставлена рядами мотороллеров. Это каким же надо быть эквилибристом, чтобы увезти на мотороллере закупленные в "Метро" коробки и ящики!
Такси въезжает на мост, и за рекой открывается город-муравейник. Узкие фасады двух-трехэтажных домиков самых разнообразных стилей и расцветок теснятся вдоль улиц. Там и тут из гущи домиков поднимаются стеклянные свечки бизнес-центров. С первых же минут город заявляет о себе бесконечными гудками - это сигналят, споря за место на улицах, автомобили и мотороллеры...
36 старых улиц Именно так называется старая, историческая часть Ханоя, хотя на самом деле улиц в ней больше 70. Нам объяснили, что число 36 в названии района может означать просто "много". Символом множественности в Азии считается девятка, а девять умноженное на число сторон света (т.е. 4), как раз и дает 36.
С XV века в районе 36 улиц селились ремесленники, приезжавшие в столицу из окрестных деревень. Оказавшись в незнакомом городе, приезжие старались найти своих односельчан и обосноваться неподалеку от них. Поскольку в те времена вся деревня как правило занималась одним ремеслом, в городе тоже образовывались специализированные поселения. На одной улице жили только горшечники, на другой - только корзинщики, по соседству - портные и сапожники. Сами улицы со временем стали называться по товарам, которые на них продавали - есть улица Деревянных Чашек, Плотов, Парусов, Жареной Рыбы, Бутылок, Циновок, Лечебных Трав, Гробов, Бамбуковых Ширм, Костяных Гребней, Масла, Бумаги, Башмаков, Музыкальных Инструментов, Вееров, Сахара и Соли.
Хоть и не в таких масштабах, специализация сохраняется в районе 36 старых улиц и сейчас. Только что ты переходил от магазина к магазину, рассматривая сувениры, и вдруг оказываешься среди скопления лавочек, торгующих пряностями и снадобьями. Вместо шелка и перламутра из витрин на тебя глядят засушенные морские коньки и ящерицы, помогающие от всех болезней. Сворачиваешь за угол, и с удивлением ступаешь по белой каменной пыли - вокруг работают резчики по камню и гравировщики. На соседней улице пахнет резиной - тут торгуют шлангами, покрышками, велосипедными камерами. Проходишь дальше - и резинщиков сменяют продавцы чешуйчатых зеленых фруктов, по-английски называющихся "Custard apple", со сладкой белой мякотью и арбузными косточками (понятия не имею, есть ли у них русское название). Снова сворачиваешь - и глохнешь от постоянного стука. Тут жестянщики мастерят и продают кухонные вытяжки, водосточные воронки, почтовые ящики и ведра.
Район 36 улиц начал застраиваться в XV веке, и каждое столетие добавляло к его облику что-то свое. Загнутые кверху черепичные китайские крыши - и рядом колониальные решетки и деревянные ставни-жалюзи от солнца. Причудливые текучие линии арт-нуво - и тут же пришедшая за ним конструктивистская геометрия. Впрочем время и влажный климат постепенно сглаживали различия. Барокко и классицизм одинаково покрывались черным налетом грибка и плесени, ажур решеток исчезал под слоем ржавчины, - и вот уже на каменных буквах "Нотеl Asia" развешано для просушки белье, а к древней пагоде новые жильцы пристроили каждый по отдельному дощатому крыльцу. Облик старых кварталов продолжает меняться и сейчас, и увы не к лучшему. Трудно сказать, что вредит исторической среде больше - естественный процесс обветшания зданий или попытки их обитателей ему противостоять. Люди не могут жить в домах, где нет туалета и воды, а потолок грозит упасть на голову, государству не под силу финансировать комплексную консервацию зданий, - и каждый перестраивает или попросту латает свой дом как может. 36 улиц исчезают, как Венеция - количество не подвергшихся перестройке, сохранивших исторический облик домов стремительно уменьшается, а многие из оставшихся настолько ветхи, что реставрации уже не подлежат. И несмотря на это удивительная, особая аура старого Ханоя настолько сильна, что гуляя по 36 улицам, не испытываешь тягостных чувств. Происходящее с историческими кварталами скорее напоминает то, как джунгли постепенно поглощают покинутый людьми город, превращая его в удобный дом для птиц и зверей. В этом естественном процессе нет ничего отталкивающего - просто одно время поглощает другое, одна жизнь другую. И даже больше - если бы каким-то чудом вдруг нашлись деньги на реставрацию всех сохранившихся зданий, то пожалуй исчезла бы та особая атмосфера, то очарование, которые и привлекают туристов в старых кварталах. Впрочем, они исчезнут и так, когда благосостояние жителей вырастет, дома будут перестроены, улицы убраны, а уличных торговцев заменят современные магазины...
Пока же на 36 улицах кипит жизнь. Шумит-галдит уличный рынок, где под навесами продают креветок, крабов, живую рыбу, плавающую в каменных бассейнах, сооруженных прямо на мостовой, известные и неизвестные овощи и фрукты, и еще много такого, про что понятно только, что это еда, но из чего и как она сделана иностранцу неведомо. Прямо на мостовой щелкает ножницами над головой очередного клиента парикмахер. Проходят своей особой плавной походкой женщины с корзинами фруктов, показывают товар - может, купите? Отрицательно киваешь головой, но они спрашивают снова - а может все-таки да, совсем чуть-чуть? Мальчуган выгуливает на поводке тонконогую пучеглазую собачонку с большими, как у летучей мыши, ушами. Тощая полосатая кошка зачарованно смотрит на птиц в клетках - целых пять клеток развешано для привлечения покупателей под козырьком у входя в лавку.
Улыбчивая толстушка торгует вареным рисом, сидя прямо на мостовой - набирает очередному покупателю порцию чашкой из корзины и заворачивает лист растения, называемого по-латыни phrynium, а по словарю Даля - "жабомор". Торговать рисом - нелегкое дело. Нужно встать до рассвета, приготовить рис, пересыпать его в корзины, погрузить корзины на мотороллер, не забыть прихватить еще посуду, салфетки, полиэтиленовые пакеты, листья, старые газеты для упаковки и пару-тройку низких пластмассовых табуреток для покупателей, а потом еще добраться со всем этим скарбом к месту торговли. Вареный рис - традиционный недорогой завтрак, и надо успеть продать его до обеда. Если солнце высоко, а дна в корзине не видать - плохо дело. К тому же продажи риса зависят от погоды - в жару он расходится плохо, а вот в дождь разлетается как пирожки. Так что и за прогнозом назавтра надо следить.
А еще 36 улиц хороши тем, что здесь привыкли к туристам, и на человека с фотоаппаратом почти не обращают внимания. Так что если хотите фотографировать уличные сценки - вам сюда.
Озеро Возвращенного Меча (Hoan Kiem) Если от прогулок по старым кварталам гудят ноги, а от солнца - голова, самое время отдохнуть в тени деревьев на берегу озера Возвращенного Меча. С этим озером связана древняя легенда о короле, мече и черепахе. По легенде, в XVI веке китайский император династии Мин пошел на Вьетнам войной. У императора была огромная и сильная армия, и хотя воины вьетнамского короля были умелы и бесстрашны, их было намного меньше, и им приходилось отступать. В конце концов император подошел к стенам Города Летящего Дракона. Готовясь покинуть столицу, король вышел к озеру: он думал о том, где бы взять оружие, способное победить могущественного врага. Вдруг к удивлению короля из озера показалась огромная золотая черепаха и предложила ему по-соседски одолжить волшебный непобедимый меч, против которого никакой враг не устоит. Отдавая меч, черепаха поставила условие - освободив страну от китайских захватчиков, меч нужно было немедленно вернуть в озеро. Стоит ли говорить, что король с радостью взял меч у черепахи, и обещания сбылись - императорская армия стала терпеть от короля одно поражение за другим и, в конце концов, вынуждена была убираться восвояси. Дальше нить повествования раздваивается. По официальное версии после победы король сдержал свое слово и немедленно вернул меч черепахе, а в память о чуде построил на озере храм Возвращенного Меча. Однако один из рассказчиков изложил нам события несколько иначе. По его словам, после победы король не спешил возвращать меч - мало ли кому еще из соседей могло прийти в голову позариться на его земли. Однажды, когда королевская лодка пересекала озеро, из глубины снова вынырнула золотая черепаха и спросила, не забыл ли король, что за ним должок. Король наклонился над водой, пытаясь уговорить черепаху повременить - и вдруг волшебный меч чудесным образом выскользнул из ножен и упал в воду. Черепаха подхватила его и скрылась в глубине...
Любопытно, что главную мысль легенды о черепахе можно понять по-разному. Возможно она в том, что на дне озера до сих пор покоится чудесный меч. Или в том, что время войн и побед проходит, и нужно заниматься мирными делами. А еще, по крайней мере во второй версии, легенда отражает практичную натуру жителей Вьетнама - ну кто же добровольно отдаст полезную в хозяйстве вещь, особенно волшебную?
Красная река Красная река - большая транспортная артерия Вьетнама и большая головная боль ханойских властей. Вдоль реки тянутся бедные кварталы Ханоя - крыши домов здесь залатаны брезентом, вдоль дороги вырыты сточные канавы, а в воздухе смешиваются запахи всего, что в эти канавы попало, да так и осталось там до полного разложения. Чумазые дети едят что-то чумазыми руками из чумазых плошек, а их родители укоризненно смотрят на проходящего мимо европейца - как на гостя, который пришел, когда в доме не прибрано, и вместо того, чтобы побыстрее уйти, бестактно пялится по сторонам.
Здесь живут на лодках - каждая из стоящих на якоре лодок служит домом для целой семьи. Стены и крыша сделаны из случайных досок и фанеры, под навесом прямо на палубе готовят еду, сушат белье. Никого не видно - только в одной из лодок лает собака, да старик с мальчуганом рыбачат на глинистом берегу. Чуть поодаль у воды разбиты грядки - пожилая женщина методично пропалывает рядок за рядком, иногда останавливаясь, чтобы разогнуть спину.
Но стоит достать фотоаппарат, и картина мгновенно преображается. Оказывается, лодки густо населены - на палубы выбираются один за другим молодые парни и мальчишки и начинают размахивать руками, выкрикивая всемирно известное слово "доллар". Самые нетерпеливые прыгают в плоскодонку и гребут к берегу - на их лицах видна непреклонная решимость получить с меня причитающееся за съемку в семейном огороде. Пересчитываю в кармане мелкие купюры. Может быть золотая черепаха, стребовавшая с пришедшего на ее озеро короля волшебный меч, и почила давно в темных глубинах, но дело ее живет!
Храм Литературы У стен Храма Литературы, прямо на тротуаре посреди оживленной улицы, идет урок строевой подготовки - двое военных отдают команды отряду пионеров. Пионеры маршируют в шеренгу по трое, делаю повороты нале-направо и разворачиваются кругом. Первые ряды еще стараются хоть как-то попадать в ногу, а последние - откровенно считают ворон. Благо поглазеть есть на что - к храму постоянно подъезжают автобусы и такси с туристами. Вот пожилые немцы столпились вокруг уличного парикмахера и щелкают фотоаппаратами. Парикмахер доволен - он честно предупредил всех, написав мелом на стене: "Foto - 1$". Кстати, клиент у него в кресле никакой не клиент - он уже часа три сидит там накрывшись рогожкой и позирует туристам, пока мастер щелкает ножницами у него над головой. Две белокожие толстушки в шортах подкатили на велорикше - озираются испуганно, видно не привыкли еще к суете ханойских дорог. Японцы просеменили гуськом к воротам храма - как будто и у них строевая подготовка. В общем, знай смотри по сторонам, а в туристах недостатка не будет - к Храму Литературы, как на Красную площадь, везут всех. Эта достопримечательность на любой вкус - можно фотографироваться на фоне изогнутых по краям черепичных крыш, можно созерцать цветущие лотосы в пруду, а можно прочесть развешанные на стенах таблички и узнать, что Храм Литературы - не только храм, но и старейший в стране университет. С XI века будущие философы и государственные мужи постигали здесь учение Конфуция, историю и стихосложение, а по окончании обучения сдавали выпускной экзамен самому королю. Вместо бумажного диплома выпускникам полагался каменный - после экзамена во дворе университета ставилась плита с именами тех, кто успешно прошел испытание. За списком выпускников следовал список официальных покровителей - чиновников, при содействии которых был организован экзамен, - точно как в наши дни на афишах делается приписка о том, что мероприятие проводится под эгидой правительства Москвы. Плиту обязательно украшал затейливый цветочный орнамент, а основание ее имело форму черепахи - животного, по мнению древних вьетнамцев, мистического. Всего таких животных во вьетнамской мифологии было четыре - черепаха, феникс, единорог и дракон, но черепаха отличалась от своих трех собратьев. Она не была существом невиданным, ее можно было встретить в любом пруду, а мистический статус она получила за свои достоинства - мудрость и долголетие.
До наших дней в галереях Храма Литературы сохранились 82 стелы с 1307 именами. Под черепичными крышами галерей бродят, уткнувшись в путеводители, туристы. Дети гладят по каменным головам древних черепах, - особенно одну, которая улыбается. Художники копируют выбитые на стелах орнаменты. Уборщики собирают в бамбуковые корзины опавшие листья и выносят их за ворота, - створки ворот снабжены снизу деревянными колесами, чтобы легче было открывать. Двое пионеров с интересом наблюдают, как я фотографирую ворота, потом подходят и спрашивают, что в этих воротах такого. Уже уходя, обращаю внимание на небольшую металлическую табличку у входа - надпись на четырех языках просит посетителей не забираться на спину черепахам и не дописывать к выбитым на камне изречениям мудрых ничего от себя...
Парк Ленина (Le Nin park) В Ханое есть даже парк Ленина, а в нем, как и положено, памятник Ильичу. Ильич как Ильич, ничем особым не примечателен. В отличие от российских собратьев выглядит вполне благополучно, вьетнамцы зовут его Ле Нин, и все у него, похоже, в порядке.
Дорога Иностранец, впервые оказавшийся на ханойской дороге, чувствует себя соломинкой, попавшей в водоворот. Не соблюдая никаких правил, лихо перестраиваясь через три ряда перед носом у автобусов и грузовиков, спешат мимо на своих мотороллерах студенты, мамаши с детьми, целые семьи с тюками и коробками. Отчаянно лавируя в дорожном потоке, проносятся верхом офицер в форме и фуражке, строитель со связкой длинных реек на плече, девушка, повязавшая лицо до самых глаз платком - от пыли, ветра и автомобильного выхлопа. Хочется закрыть глаза, потому что в следующую минуту неизбежно произойдет всеобщий коллапс - кто-то в кого-то врежется, и дальше мотороллеры и машины начнут сталкиваться друг с другом по принципу домино, образуя на дороге огромную дымящуюся кучу покореженного металла... Но минута проходит, за ней другая, а скрежета тормозов не слышно - все участники движения каким-то чудом умудряются продолжить свой путь невредимыми. Чудеса!
Впрочем, ДТП случаются. Наше такси истошно сигналя пробиралось в плотном дорожном потоке, когда слева раздалось отчетливое резкое "хрясь!". В следующую минуту таксист уже бежал разбираться с водителем мотороллера, который, не рассчитав маневр, снес нам зеркало. Мотороллерщик остановился чуть впереди, потирая ушибленное плечо - у него повреждения ограничились синяком. Отлетевшее в сторону зеркало обнаружили дорожные рабочие, - таксист привычным движением воткнул его на место, добавил что-то веское про тех, кто не умеет ездить, и мы двинулись дальше. Остальных участников движения и пешеходов инцидент не особенно заинтересовал - видимо, обычное дело.
Уже в гостинице, перелистывая местные журналы, я наткнулась на статью о вьетнамских мотороллерах. Оказывается, после того как власти страны стали принимать меры, чтобы убедить водителей и пассажиров мотороллеров ездить в шлемах, дорожная полиция столкнулась с неожиданной проблемой: если человек едет в шлеме, это еще не значит, что он защищен, поскольку шлем у него на голове может оказаться... поддельным! Поддельными часами, кроссовками или джинсами из Китая никого не удивишь, но про поддельные шлемы мне слышать не приходилось. Но ситуация со шлемами не отличается от ситуации с теми же часами - поддельные шлемы делают в Китае, стоят они гораздо дешевле настоящих, отвечающих требованиям безопасности, выглядят красиво и ярко, но защиты практически не обеспечивают. На китайской границе контрабанда шлемов поставлена на поток. В качестве перевозчиков контрабандисты нанимают местных жителей, знающих в горах каждую тропинку - по этим тропинкам шлемы переносят через границу в мешках, а потом грузят на мотороллеры и везут в город. Полиция жалуется, что мешки со шлемами похожи на мешки с тыквами или капустой - поди проверь каждого крестьянина, собравшегося на рынок продать пару кочанов...
Шум Постоянный многоголосый шум - еще одна отличительная черта Ханоя. В местном журнале мне попалась такая шутка: если перед вашими глазами происходит нечто невероятное, не щиплите себя, пытаясь проверить, не сон ли это. Просто выньте затычки из ушей - если не помогло, значит вы точно не спите...
В этой шутке почти нет преувеличения - похоже, что жители Ханоя не мыслят свой жизни без постоянной какофонии самых разных, но всегда пронзительно-громких, звуков. Вы услышите непрерывное гудение машин и урчание мотороллеров, перекрикивание людей, песни и марши из хриплых репродукторов на улицах, стук и лязг из автомастерских и со строек... А говорят, что по утрам в некоторых городских домах еще и петухи поют! Я попыталась посетить класс местной аэробики - меня хватило на 15 минут. Потом мой мозг отказался воспринимать невероятно громкую и резкую музыку в сочетании с не менее громкими выкриками инструктора. Видимо, к здешнему шуму, как к жаре и влажности, невозможно приспособиться сразу...
Домой Самолет Вьетнамских авиалиний готовится к вылету в Москву. Мы сидим, пристегнутые ремнями, и слушаем инструктаж по средствам безопасности на борту. Хрупкая девушка-стюардесса выходит в проход между рядами кресел. Голос по радио сообщает, что аварийные выходы находятся по правому и левому борту самолета. Плавным жестом танцовщицы древнего Сиама стюардесса указывает нам на ближайший выход. Локоть чуть согнут, ладонь отведена назад под прямым углом к предплечью, кисть выгнута, длинные пальцы продолжают изгиб - кажется, на них должны быть золотые колпачки с хрустальными колокольчиками. Еще одно движение танца - и перед нами появляются кислородные маски. Еще наклон головы и причудливый поворот руки, и мы знаем, как надуть через клапаны спасательный жилет. Никто уже не читает и не дремлет - пластика восточного танца притягивает взгляд, завораживает. Пока я думаю о том, свойственны ли такие жесты всем вьетнамским девушкам, или стюардесс специально им обучают, самолет выруливает на взлетную полосу. Мы летим домой.
Примечание: Фотографии добавлены редакцией портала Svali.ru
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
