Берлинская стена В ночь на воскресенье 13 августа 1961 года в Восточном Берлине была объявлена тревога первой степени. Военнослужащие двух армий - СССР и ГДР, полиция и рабочие дружины, созданные коммунистической властью, заняли указанные позиции, где были заранее заготовлены материалы и строительная техника.
Работы продолжались лишь ночь, но уже к утру трехмиллионный город оказался разрубленным на две части. Но не стеной, она появилась позже. Колючая проволока перегородила 193 улицы, 8 трамвайных путей и 4 линии метро. В приближенных к границе местах были заварены водопроводные и газовые трубы, перерезаны электрические и телефонные кабели, заложены кирпичом канализационные туннели.
К 1961 году всем стало понятно, что, почти построенный "в отдельно взятой" немецкой стране социализм, не выдерживает никакой конкуренции с ломящейся от товаров капиталистической Германией. В Берлине граница между оккупационными зонами в то время была весьма условной. Максимум - проверка документов. Поэтому любой желающий из восточной зоны, как не странно это звучит, до середины 1961 года мог свободно перейти в западную, прогуляться по людным бульварам, заглянуть в оживленные рестораны, вдохнуть аппетитные ароматы, доносящиеся из раскрытых дверей магазинов. Но денег даже на кружку пива не было, так как восточногерманские марки здесь не принимались.
Из книги воспоминаний Н.С.Хрущева. "Что я должен был делать? Только в июле 1961 года ГДР покинули более 30 тысяч жителей, причем лучших и наиболее старательных. Нетрудно было рассчитать, что восточногерманская экономика потерпит крах, если мы не предпримем какие-либо меры против массового бегства. Существовали лишь две возможности: воздушный барьер или стена. Воздушный барьер привел бы к серьезному конфликту с Соединенными Штатами, не исключено даже - к войне. Итак, оставалась стена".
Джон Кеннеди, тогдашний президент США - "Потеряв Восточную Германию, Советский Союз лишился бы Польши, да и всей Восточной Европы. Он должен был что-то предпринять, чтобы остановить поток беженцев. Может быть, стена? Мы не сможем выступить против. Я могу объединить альянс (НАТО) для защиты Западного Берлина, но не в силах удержать открытым Восточный Берлин". На закрытом заседании Политбюро ЦК СЕПГ был назначен день "X", иначе говоря, день разделения города, которым и стало 13 августа.
Наступило утро очередной берлинской трагедии. Вспоминает очевидец - "По обе стороны колючей проволоки собрались огромные толпы. Люди были в замешательстве. Шумевшая до утра свадьба направилась догуливать ее к родителям невесты - и была остановлена вооруженными пограничниками в нескольких шагах от дома. Дирижер не появился на концерте, врач до самого вечера пытался объяснить, что нужен в больнице. В самом нелепом положении оказался некий Петер Зелле - к нему, в западную часть города, отказались пустить законную супругу. После многих безуспешных попыток воссоединить семью официальным путем он решился на отчаянный шаг - разыскал в ФРГ женщину, как две капли воды похожую на его жену, и попробовал воспользоваться ее паспортом. Как отмечала печать ГДР, бдительные пограничники пресекли эту "злосчастную провокацию".
Больше всего повезло тем, кто жил в домах, через которые проходила граница между секторами. В первые часы, когда люди стали понимать, что произошло, они прыгали из окон, а западные берлинцы растягивали палатки и одеяла и подхватывали прыгавших. Тогда пограничники стали врываться в квартиры и замуровывать "криминальные" окна. Некоторые попытки прорваться сквозь стену завершались удачно. Сотни, если не тысячи людей пытались ее преодолеть. Многие бежали с несуществующими паспортами ООН. Одна семья сумела перекинуть трос с крыши своего дома и переехать на другую сторону на ролике. Цирковая артистка Рената Хаген бежала с помощью западного дипломата, спрятавшись в колонке усилителя. Однажды матросы напоили капитана и под пулями бежали на пароходе, курсирующем по Шпрее.
Но со временем люди привыкают ко всему. Прошли годы, и эта своеобразная граница уже казалась незыблемой твердыней. "Стена" в том виде, в котором я ее видел, уже была не просто забором. Во многих, особенно открытых местах, стен было две, а между ними - все что требовалось для настоящей границы - контрольно - следовая полоса, минное поле и яркое освещение. Дома, разделенные пополам, были снесены.
Со стороны Восточного Берлина, перед "стеной" простиралась довольно широкая "стерильная зона", заполненная рядами колючей проволоки и даже противотанковыми "ежами", теми, еще с войны. Сложные системы слежения блокировали все подходы. А, кроме того, через каждые сто - двести метров возвышались смотровые башни с часовыми, имеющими приказ стрелять по любому, приблизившемуся к "государственной границе". И они не церемонились. С 1961 и до объединения Германии 1989 года, через стену перебрались единицы. Сотни остались с этой стороны.
Кто в тюрьме, а кто в земле. За 28 лет существования Берлинской стены более 75 тысяч человек были посажены за решетку в Восточной Германии за попытку убежать на Запад. Для 809 человек неудачный побег закончился смертью. Из недавно опубликованной статьи Бернда Эйзенфельда и Роджера Энгельманна - "В период между строительством Берлинской стены в 1961 году и ее падением в 1989, в среднем семь человек в день осуждались в ГДР за попытку побега. Среди перебежчиков были тысячи восточногерманских пограничников. Около 2500 из них благополучно добрались до западной стороны. Однако значительно больше - 5500 пограничников - были пойманы и осуждены в среднем на пять лет заключения. Пойманные гражданские лица, как правило, получали срока от одного до двух лет. В год строительства стены восточногерманская госбезопасность "Штази" направила почти все свои средства - 50 тысяч сотрудников - на то, чтобы пресечь попытки покинуть ГДР. Тех, кого считали неблагонадежными, насильно переселяли из приграничных районов. Граждан активно поощряли следить за своими друзьями, соседями и коллегами и доносить при малейшем подозрении на то, что они замышляют побег". Последний коммунистический лидер ГДР Эрих Хонеккер говорил - "Стена простоит еще 50 и 100 лет - пока не будут устранены причины, обусловившие ее возведение". Но произошло то, что никто не мог предвидеть.
За несколько дней до сорокалетия ГДР, в Лейпциге народная полиция разгоняет демонстрацию. Прибывшего на празднование юбилея в Берлин Горбачева люди встречают плакатами - "Горби, помоги нам!". Сразу после этого шесть тысяч граждан ГДР, получивших убежище в посольствах ФРГ в Праге и Варшаве, специальным поездом вывозятся в Западную Германию. 27 октября Госсовет ГДР объявляет амнистию всем осужденным за попытку бегства на Запад. 9 ноября 1989 года по телевизору зачитывается новый закон о пересечении границы, содержащий некоторые послабления. Партсекретарь Гюнтер Шабовски на пресс-конференции, собранной по этому поводу, вроде бы оговаривается - "Отныне граница практически открыта". Слух об этом моментально пронесся по всему городу. Всю следующую неделю мировое телевидение крутило одни и те же сюжеты: люди лезут через стену, пляшут, братаются и откалывают куски от поверженного заграждения. Грозных пограничников нигде не видно. Построенная, казалось на века, стена из бетона рассыпалась за одну ночь.
Потсдам Берлин завершал нашу поездку в Восточную Германию. Однако, как и в Саксонии, мы "базировались" не в самой столице, а рядом, в Потсдаме. Несмотря на то, что этот город почти вплотную примыкает к берлинским окраинам, каждая поездка в столицу занимала много времени.
Дело в том, что эти самые "окраины" относились к Западному Берлину, окруженному той самой пограничной стеной, за которую нам входа не было. Чтобы попасть в центр восточногерманской столицы, приходилось больше часа объезжать Западный Берлин, вдоль этой, единственной в своем роде, границы. "Стена" то приближалась к поезду почти вплотную, то уходила куда - то в сторону, прячась в глубине лесов, окружающих столицу области Бранденбург - Потсдам. А природа в этих местах действительно великолепная. Реки Шпрее и Хафель, а также целая система озер, самое большое из которых - Ванзее, образуют уникальный, чарующий ландшафт, служащий оправой для примерно сорока дворцов и павильонов. Громадный садово-парковый комплекс Потсдама, который почти полностью избежал разрушения во время войны и сегодня это своеобразная "энциклопедия" истории Германии, начиная с семнадцатого века.
Каждый прусский король возводил здесь по нескольку построек. Самый известный из всех - дворец "Сан-Суси", летняя резиденция императора Фридриха Великого и национальная немецкая святыня. Дворец сохранился в неизмененном виде с середины XVIII века и почти не пострадал во время второй Мировой войны. Здесь работал Вольтер, здесь Фридрих умер и был похоронен. На его могиле всегда лежат свежие цветы и клубни картофеля: ведь именно Фридрих Великий ввел в Германии картошку. Дворец окружает прекрасный парк, в котором, кроме "Сан-Суси", еще более десятка садовых павильонов и других построек.
И еще одна достопримечательность бранденбургской столицы. Потсдам считался в свое время центром немецкого кинематографа. Когда-то, еще до войны, фильмы, производимые на киностудиях концерна "УФА" в Бабельсберге, успешно конкурировали с Голливудом.
После разгрома фашизма в Советский Союз, в счет репараций, были вывезены почти все запасы немецкой кинопленки, качество которой поражает до сих пор. Несмотря на то, что в СССР еще до войны начали снимать кинофильмы в цвете, но это был всего лишь эксперимент. Заполучив трофейную немецкую пленку, советские кинематографисты, не все, а только "особо приближенные" к власти, уже развернулись.
Вспомните такие ленты как "Сказание о земле Сибирской" и "Кубанские казаки" - красочные, яркие, сказочные. Они как раз и снимались на "репарациях" из Бабельсберга. Но апофеозом или, если хотите, "хитом" того времени, стал запрещенный позднее фильм "Великая Победа Советского народа", на девяносто процентов состоящий из оды Великому Генералиссимусу Сталину.
Такого советские люди еще не видели. Непривычные яркие краски подчеркивали мощь страны, победившей фашизм. Этот фильм настолько врезался в сознание, что впечатления о нем передавались из поколения в поколение, даже спустя много лет после развенчания культа личности Сталина. Таков он Потсдам - столица области Бранденбург и пригород Берлина.
Но был и другой Потсдам. Город, где размещались крупные силы из Группы советских войск в Германии. Это и понятно - рядом столица. И если в Берлине русские военные так не бросались в глаза, то в Потсдаме часто казалось, что находишься на большой военной базе Советской армии. Русская речь слышалась повсюду, особенно по вечерам, когда местные жители уже давно спали. Картину дополняло огромное панно на стене Дома офицеров с изображением Московского Кремля и счастливых советских людей. Оно как бы напоминало восточным немцам, что впереди у них такая же радостная жизнь, только надо немного потерпеть и, главное, быть лояльными и помогать власти. В "Штази" - местном варианте КГБ - от таких "помощников" не было отбоя.
Примерно на середине пути из Потсдама в столицу ГДР находится берлинский международный аэропорт "Шенефельд" - ворота в социалистическую Германию. Остановка электрички недалеко от "стены", служившей как - бы задним фоном площади перед терминалом аэропорта и, одновременно, туристской аттракцией, правда, на расстоянии.
Но у этого участка "государственной границы" была одна особенность. Дело в том, что прямо за стеной, "коварные западные враги" построили открытый кинотеатр типа "Драйв - Инн". Это куда приезжают на машинах, смотрят порнографические фильмы и продолжают это дело прямо в автомобиле. Причем огромный экран намеренно развернули в сторону аэропорта. Вот такая "идеологическая диверсия". Конечно, с привокзальной площади ничего не было видно, а вот с пограничных будок, расположенных в этом месте... Поэтому нести нелегкую службу "по защите социалистической Родины" многие хотели именно здесь. Побеждал сильнейший, то есть имеющий более крепкие связи.
Сегодня едем в Берлин В Потсдаме наконец состоялся обещанный "вечер дружбы" с местными "комсомольцами", точнее членами "Союза свободной немецкой молодежи". Нас привезли на какую-то фабрику, состоящую из нескольких длинных двухэтажных краснокирпичных корпусов, окружавших большой двор. Все это сооружение напомнило мне "Майданек", концлагерь, который я видел за год до этого возле Люблина, в Польше. Может там и здесь потрудился один и тот же архитектор?
Когда мы вошли в зал, то там все уже было готово для "вечера дружбы" - и столы, заполненные бутылками со шнапсом, и немецкие "комсомольцы". Нам же, со своими запасами спиртного, тут делать просто было нечего. Сначала я подумал, что такое количество шнапса было заготовлено специально к приезду советской группы, но когда увидел, сколько потребляли "свободные немецкие комсомольцы", то понял, что надо выставить на стол и наши запасы, которые поначалу решили сэкономить.
На следующий день экскурсий не планировалось, и мы решили небольшой компанией все - таки съездить в Берлин. Руководитель группы не возражал, хотя тогда такой "отрыв от коллектива" в то время не приветствовался. Разрешение, я думаю, мы получили по двум причинам.
Первая - кругом "свои", все-таки страна "народной демократии". Враги там, за забором, а это была непреодолимая преграда. Так что далеко не убегут. Вторая и главная - после вчерашнего международного комсомольского "междусобойчика" наш руководитель еще плохо соображал, забыв на какое-то время инструкции "компетентных органов".
Пешком до остановки, трамвай до Потсдамского вокзала, поезд до Берлина - все шло как по заказу. Трамвай подошел сразу, поезд уже стоял на платформе и тронулся, как только мы в него вошли.
На первой столичной станции мы пересели на другую линию, уже внутригородскую S - Bahn, и, проехав еще половину Берлина, но уже в обратном направлении, прибыли в центр, на Александрплатц. Первая часть пути прошла успешно. Да и понятно - все дороги ведут в центр.
Александрплатц - самое известное и посещаемое как тогда, так и сейчас место. Впечатление такое, словно находишься в типовом советском "спальном районе"... На фоне серых панельных коробок выделяются несколько общественных зданий, которых чуть коснулась рука архитектора, а также, похожий на тюрьму, универмаг "Центрум", сорокаэтажная башня отеля "Штадт Берлин", тот, что сегодня "Парк - Инн, и оригинальные часы, показывающие время в разных городах мира. Посреди всей этой смеси, прямо в середине площади, торчит телебашня с насаженным на нее рестораном в виде шара.
В Берлине таких сооружений два - одна вышка была наша, "социалистическая", другая их, западная. Обе они хорошо просматриваются при подъезде к городу и отличаются только формой ресторана - "наш" круглый, "их" - прямоугольный. Здесь же, на "Алексе", так берлинцы называют площадь Александрплатц, крупный транспортный центр - железнодорожный вокзал, через который проходит линия городской надземки S-Bahn и поезда дальнего следования. Под этим сооружением находится станция U-Bahn - берлинского метро.
В этот свой первый визит мы ограничились посещением "Центрума", где меня тогда поразила одна, сегодня вполне нормальная "деталь" - отсутствие перегородок между отделами. Весь этот многоэтажный универмаг представлял собой один магазин самообслуживания, что в те годы в Советском Союзе было невозможно - там каждый отдел работал как - бы в автономном режиме, отгороженный от соседнего и еще со своей кассой. Тут же все было открыто, перемещайся хоть в горизонтальном - по этажам, хоть в вертикальном направлении - между ними.
Пока мы изучали "Центрум", стало темнеть - все - таки конец октября. Пора было возвращаться "домой", на "базу". Если по пути туда все дороги вели в центр, то в обратном направлении выбор оказался намного больше. И как называлась та станция, где мы делали пересадку на внутригородскую линию S-Bahn? Долго вспоминали.
А название это довольно известное - Карлхорст - место, где в 1945 году в здании военной школы был подписан Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Так, где-то часов восемь вечера, мы оказались на совершенно пустой платформе, грязной и темной. Где та мифическая, стерильно чистая Германия? Опять час объезда вокруг западноберлинского гетто, последний потсдамский трамвай и первый самостоятельный визит в столицу ГДР завершен.
Берлин социалистический После раздела того, что когда-то называлось Берлином, в советской зоне оказалась наиболее интересная его часть, с сохранившимися даже кое-где, историческими зданиями. Конечно, после нескольких лет интенсивных бомбежек и кровопролитных боев при штурме города, мало что осталось в первозданном виде. Разве что на окраинах и в пригородах.
При разделе города на зоны оккупации, столица ГДР получила Александрплатц, правда только лишь название и развалины, окружающие эту, когда-то одну из самых красивых площадей Берлина. Знаменитые Бранденбургские ворота не достались никому - здесь прошла пограничная полоса, и посмотреть на них можно было только издали.
Отсюда, в сторону Александрплатц тянется Унтер-ден-Линден, широкий бульвар, собравший наиболее известные здания города - Берлинская опера. Университет имени Гумбольта, Национальная библиотека - все конечно восстановленное, но сохранившее свой первоначальный облик, почти как и вся улица.
Переходя по мосту через реку Шпрее, попадаем на остров. Это - крупнейший музейный комплекс Европы, созданный в 1830 г. по проекту архитектора Шинкеля. Здесь находятся Музей имени Боде, Пергамский музей, Старая Национальная галерея и Новый музей. Пергамский музей был специально построен для уникальных архитектурно-исторических памятников. Прежде всего, таких как Пергамский алтарь - часть храма Зевса и ворота богини Иштар из Вавилона времен царя Навуходоносора. До второй мировой войны на Острове хранилась наибольшая часть музейных сокровищ Берлина. В начале войны оттуда вывезли самые ценные экспонаты, включая бюст Нефертити, и тем самым спасли их, так как 3 февраля 1945 года англо-американская авиация нанесла по острову сильнейший бомбовый удар. Особенно пострадал Новый музей, к восстановлению которого ГДР смогла приступить лишь в 1988 году.
Здания на Острове музеев воссоздавались в своем оригинальном виде и сегодня по ним и, частично, по сооружениям на Унтер-ден-Линден можно, хоть приблизительно, представить себе тот, довоенный Берлин. Но, перейдя с Острова на другую сторону реки Шпрее, попадаем уже в совершенно новый город, похожий на советский "спальный район", город, построенный на месте разрушенного центра Берлина.
Импозантная Унтер-ден-Линден продолжается, но уже под другим названием - Карл-Либкнехт-штрассе. Окружающее пространство заполнено типовыми панельными домами, среди которых остатками былой роскоши выделяется Красная ратуша - необыкновенно красивое сооружение, названное так из-за окраски фасада. Здесь, как и в прошлом, размещается берлинский муниципалитет.
Еще одна примета времени - Дворец Республики, место проведения партийных съездов. Тогда только построенный, он сверкал на солнце фасадом из сплошного золотистого тонированного стекла. Отражаясь в водах Шпрее, Дворец казался бриллиантом среди окружающей серой застройки. Хотя сейчас новая власть его собирается снести. Отсюда уже рукой подать до Александрплатц, от которой расходятся магистрали, ведущие в разные районы города. Здесь, на площади и прилегающих улицах, старым Берлином уже и не пахнет.
Карл-Маркс-штрассе - одна из таких магистралей. Парадным фасадом со стороны "Алекса" ей служат два типичных "сталинских" дома, правда, похоже, что их проектировал все - таки немецкий архитектор. Этакие тоталитарные гибриды. Вдоль этой улицы проходит линия метро, станции которого расположены довольно близко друг от друга, не больше километра. Я прошел вдоль всей улицы, зная, что в любой момент могу спуститься в метро и вернуться обратно, на "Алекс".
Говоря честно, смотреть там было нечего. Те же серые однотипные дома, возведенные на скорую руку сразу после окончания войны. В отличие от Дрездена, которого просто стерли за один день, Берлин, хоть и был сильно разрушен, но кое - что все - таки сохранилось. Среди безликой серой застройки иногда попадались дома, уцелевшие с довоенных времен, правда, такие же неухоженные, как и новые, построенные намного позже. Однако критиковать эту архитектуру нет смысла.
Вернувшиеся после завершения боев берлинцы, увидели на месте города полный развал и хаос. Но надо было переходить к мирной жизни и восстанавливать столицу. Спрос на квартиры многократно превышал предложение. И тогда Бундестаг принял ряд законов, защищавших квартиросъемщиков от произвола хозяев тех немногих сохранившихся квартир. Эти законы действуют и сегодня, в несколько измененном виде. Но они не решали проблемы дефицита квартир.
Началось бурное строительство. Тут уже было не до красоты. До сих пор в Берлине, да и в других городах Германии, за ухоженными фасадами тех, восстановленных или построенных в быстром темпе зданий, скрывается убогость и развал. Правда, в последнее время резко выросли темпы ремонта такого типа домов.
И еще одно обстоятельство. После тяжелой битвы за Берлин на улицах осталось много разгромленной военной техники и трупов - солдат и мирных жителей. Кого смогли, похоронили, а остальных ждала другая участь. Вместе с домами восстанавливалось и благоустройство. И все, что осталось, немного подровняли и залили асфальтом в несколько слоев. Так что на некоторых улицах, где шли особенно тяжелые бои, сегодня мы ходим буквально по костям - русским и немецким.
Несколько лет назад, во время проведения ремонтных работ, были якобы найдены останки Мартина Бормана, пытавшегося в мае 1945 года бежать из берлинского ада. Но доказать, что это именно тот человек, не смогли и поэтому до сих пор неизвестно, куда исчез гитлеровский партийный казначей вместе с кассой. Так, на месте одной из красивейших столиц Европы, вырос совершенно другой, новый город. Мы же, поколение, родившиеся много лет спустя, знавшие о войне только то, что нам было положено знать, воспринимали Берлин, да и всю Восточную Германию такой, какой она предстала перед нашими глазами, не вдаваясь глубоко в историю.
Покупки и отъезд В те далекие времена одной из основных целей заграничного туризма для советского человека был шоппинг. При всеобщем дефиците выезд за границу считался одним из способов купить, не что-то оригинальное, а чаще, просто самое необходимое. Пусть это был тур в так называемые "страны народной демократии", но даже там имелась возможность найти такой товар, который дома просто нереально было достать.
Группы советских туристов узнавались на улицах заграничных городов даже на расстоянии - кучка людей, обвешанных сумками всех видов, растерянных и, в то же время уверенных в себе. Картину завершали несколько, возвышающихся над толпой, ковров. Ничего не поделаешь - надо было крутиться в том мире. Но мы в нем выросли и генетически впитали в себя аксиому о том, что, порой даже самую элементарную вещь нужно было где-то доставать.
Каждая из "социалистических" стран имела свой приоритетный набор товаров. Польша славилась косметикой, Чехословакия - обувью, а Германия - женским нижним бельем. Еще в странах-сателлитах СССР было интересно заглянуть в магазины русской книги. Местных жителей они не интересовали, а у нас просто глаза разбегались от этого богатства. Но в нашей молодежной группе, кроме всего прочего, проявлялся особый интерес еще к одному, довольно деликатному, "товару".
В те времена в Советском Союзе для народа выпускалось так называемое "Изделие номер два", а, проще говоря, презерватив, вернее его подобие, по толщине материала сопоставимое с воздушным шариком. Этот "товар" тоже входил в список дефицитных, а "Изделие номер один" - раз есть второй, то где-то есть первый - мы просто не представляли. Может что-то такое особенное, специально для высшего руководства страны?
Изделия эти в немецком исполнении, пусть даже производства ГДР, всегда отличались высоким качеством. Все-таки родина. Презерватив в том виде, в котором мы его знаем сегодня, из латекса, был запатентован в Германии еще в 1929 году, и здесь же началось их массовое производство. Лишь спустя несколько лет открылись подобные предприятия во Франции, Бельгии и Голландии. Презервативы из латекса - были для нас таким же символом Германии, как и женское белье. Поэтому привезти такое "изделие" в немецком исполнении считалось обязательным. Кроме своей основной функции, этот "сувенир" считался лучшим подарком из заграницы, например коллегам по работе.
Немецкие презервативы мы начали искать уже сразу после приезда, но не находили. Видимо они продавались в специально отведенных для этого местах. Где именно - никто не знал, а спросить стеснялись.
Впервые это "изделие" обнаружилось в туалете при небольшом кафе "Алекс - Трефф", куда нас завезли пообедать после экскурсии по Берлину. Там, между дверями, ведущими в мужское и женское отделение, сидела немецкая бабка и собирала деньги за пользование "удобствами", а прямо над ней висел автомат по продаже того, что мы так долго искали. Но народ наш оказался стеснительный, может быть кто-то и приобрел пару штук, но основная масса как-то вдруг застыдилась.
И тут вспомнили, что в группе есть завхоз. Вечером этого же дня ко мне пришла делегация с просьбой - завтра съездить в Берлин, найти то самое кафе и сделать в тамошнем туалете оптовую покупку. Уже даже был готов список, в котором фигурировала почти вся группа, включая руководителя. А это уже не просьба, а указание для исполнения.
Приказы не обсуждаются и на следующее утро, взяв с собой чей - то огромный портфель, я направился прямиком на Александр-Платц, в кафе "Алекс-Трефф", точнее в его туалет и полностью очистил тот самый автомат, приведя в шок сидевшую под ним бабку и не только ее. Вечером, в отеле, состоялась раздача привезенного "товара". Впоследствии же оказалось, что такие автоматы имелись почти в каждом общественном туалете, просто мы и не догадывались об их предназначении.
На следующее утро автобус, туристский, а не общественный, как вначале, доставил нашу группу в берлинский международный аэропорт "Шенефельд". Самолет взял курс на Ленинград, на этот раз обычным плановым рейсом и через несколько часов, приземлился на заснеженном поле аэропорта "Пулково". Закончилась зеленая Европа и началась, укрытая толстым слоем снега, Россия.
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
